Неточные совпадения
Это доказывает также, что в прежние
времена от градоначальников требовали не столько блестящего правописания,
сколько глубокомыслия и природной склонности к философическим упражнениям.
Произошла баталия, во
время которой Микаладзе не столько сражался,
сколько был сражаем.
И
сколько бы ни внушали княгине, что в наше
время молодые люди сами должны устраивать свою судьбу, он не могла верить этому, как не могла бы верить тому, что в какое бы то ни было
время для пятилетних детей самыми лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
В то
время как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все деньги из дому, весело и приятно проводил
время и на скачках и на дачах, Долли с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить
сколько возможно расходы.
— О, Господи!
сколько раз! Но, понимаете, одному можно сесть за карты, но так, чтобы всегда встать, когда придет
время rendez-vous. [свидания.] А мне можно заниматься любовью, но так, чтобы вечером не опоздать к партии. Так я и устраиваю.
Сколько раз во
время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда пала на его голову, он не только не думал о том, как развязать это положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Анна первое
время избегала,
сколько могла, этого света княгини Тверской, так как он требовал расходов выше ее средств, да и по душе она предпочитала первый; но после поездки в Москву сделалось наоборот.
В это
время, когда экипаж был таким образом остановлен, Селифан и Петрушка, набожно снявши шляпу, рассматривали, кто, как, в чем и на чем ехал, считая числом,
сколько было всех и пеших и ехавших, а барин, приказавши им не признаваться и не кланяться никому из знакомых лакеев, тоже принялся рассматривать робко сквозь стеклышка, находившиеся в кожаных занавесках: за гробом шли, снявши шляпы, все чиновники.
— Извини, брат! Ну, уморил. Да я бы пятьсот тысяч дал за то только, чтобы посмотреть на твоего дядю в то
время, как ты поднесешь ему купчую на мертвые души. Да что, он слишком стар?
Сколько ему лет?
Откуда возьмется и надутость и чопорность, станет ворочаться по вытверженным наставлениям, станет ломать голову и придумывать, с кем и как, и
сколько нужно говорить, как на кого смотреть, всякую минуту будет бояться, чтобы не сказать больше, чем нужно, запутается наконец сама, и кончится тем, что станет наконец врать всю жизнь, и выдет просто черт знает что!» Здесь он несколько
времени помолчал и потом прибавил: «А любопытно бы знать, чьих она? что, как ее отец? богатый ли помещик почтенного нрава или просто благомыслящий человек с капиталом, приобретенным на службе?
Читателю, я думаю, приятно будет узнать, что он всякие два дни переменял на себе белье, а летом во
время жаров даже и всякий день: всякий сколько-нибудь неприятный запах уже оскорблял его.
— Много между нами есть старших и советом умнейших, но коли меня почтили, то мой совет: не терять, товарищи,
времени и гнаться за татарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов не найдешь. Так мой совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру,
сколько было по силам, отмстили; корысти же с голодного города не много. Итак, мой совет — идти.
Итак, выпьем, товарищи, разом выпьем поперед всего за святую православную веру: чтобы пришло наконец такое
время, чтобы по всему свету разошлась и везде была бы одна святая вера, и все,
сколько ни есть бусурменов, все бы сделались христианами!
Он шел скоро и твердо, и хоть чувствовал, что весь изломан, но сознание было при нем. Боялся он погони, боялся, что через полчаса, через четверть часа уже выйдет, пожалуй, инструкция следить за ним; стало быть, во что бы ни стало надо было до
времени схоронить концы. Надо было управиться, пока еще оставалось хоть сколько-нибудь сил и хоть какое-нибудь рассуждение… Куда же идти?
Вожеватов. Не то
время. Прежде женихов-то много было, так и на бесприданниц хватало; а теперь женихов-то в самый обрез;
сколько приданых, столько и женихов, лишних нет — бесприданницам-то и недостает. Разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандышева, кабы лучше были?
Робинзон. Что ж вы прежде не сказали, что у вас коньяк есть?
Сколько дорогого времени-то потеряно!
—
Сколько ты
времени провел здесь всего? — спросил Аркадий.
«Нет, конечно, Тагильский — не герой, — решил Клим Иванович Самгин. — Его поступок — жест отчаяния. Покушался сам убить себя — не удалось, устроил так, чтоб его убили… Интеллигент в первом поколении — называл он себя. Интеллигент ли? Но —
сколько людей убито было на моих глазах!» — вспомнил он и некоторое
время сидел, бездумно взвешивая: с гордостью или только с удивлением вспомнил он об этом?
Бальзаминов.
Сколько бы я ни прослужил: ведь у меня так же время-то идет, зато офицер. А теперь что я? Чин у меня маленький, притом же я человек робкий, живем мы в стороне необразованной, шутки здесь всё такие неприличные, да и насмешки… А вы только представьте, маменька: вдруг я офицер, иду по улице смело; уж тогда смело буду ходить; вдруг вижу — сидит барышня у окна, я поправляю усы…
«А ведь я давно не ребенок: мне идет четырнадцать аршин материи на платье: столько же,
сколько бабушке, — нет, больше: бабушка не носит широких юбок, — успела она в это
время подумать. — Но Боже мой! что это за вздор у меня в голове? Что я ему скажу? Пусть бы Верочка поскорей приехала на подмогу…»
Во-первых, мне стало ясно, как дважды два, что из старика, даже почти еще бодрого и все-таки хоть сколько-нибудь разумного и хоть с каким-нибудь да характером, они, за это
время, пока мы с ним не виделись, сделали какую-то мумию, какого-то совершенного ребенка, пугливого и недоверчивого.
Сколько я мучил мою мать за это
время, как позорно я оставлял сестру: «Э, у меня „идея“, а то все мелочи» — вот что я как бы говорил себе.
Девочка некоторое
время слушала и спешила-спешила, наклонив голову и закрывшись вуалем, боясь и трепеща, но вдруг остановилась, откинула вуаль с своего очень недурного,
сколько помню, но худенького лица и с сверкающими глазами крикнула нам...
А
сколько их явится вслед за ним! и имя этим героям — легион: здешнему потомству некого будет благословить со
временем за эти робкие, но великие начинания.
Наши, взятые из Китая и на Бонинсима, утки и куры частию состарелись, не столько от
времени,
сколько от качки, пушечных выстрелов и других дорожных и морских беспокойств, а частью просто были съедены.
Наконец одного здорового я застал врасплох и потребовал, чтобы он ехал. Он отговаривался тем, что недавно воротился и что надо лошадей кормить и самому поесть. «
Сколько тебе нужно
времени?» — спросил я. «Три часа». — «Корми четыре, а потом запрягай», — сказал я и принялся, не помню в который раз, пить чай.
Оно и нелегко: если, сбираясь куда-нибудь на богомолье, в Киев или из деревни в Москву, путешественник не оберется суматохи, по десяти раз кидается в объятия родных и друзей, закусывает, присаживается и т. п., то сделайте посылку,
сколько понадобится
времени, чтобы тронуться четыремстам человек — в Японию.
Но дел у него было столько, что он чувствовал, что
сколько бы
времени свободного у него ни было, он никогда не окончит их.
— Теперь
сколько хочешь, а во
время игры не могу…
— Как жестоко можно ошибиться в людях, даже в самых близких, — меланхолически говорила она Зосе. — Я, например, столько
времени считала Александра Павлыча самым отчаянным гордецом, а между тем оказывается, что он совсем не гордец. Или взять Сергей Александрыча… Ах, mon ange,
сколько мы, женщины, должны приносить жертв этим отвратительным эгоистам мужчинам!..
По наружному виду едва ли можно было определить сразу,
сколько лет было Ляховскому, — он принадлежал к разряду тех одеревеневших и высохших, как старая зубочистка, людей, о которых вернее сказать, что они совсем не имеют определенного возраста, всесокрушающее колесо
времени катится, точно минуя их.
— Ох, дети, дети, как опасны ваши лета. Нечего делать, птенцы, придется с вами просидеть не знаю
сколько. А время-то, время-то, ух!
Сколько, например, надо было погубить душ и опозорить честных репутаций, чтобы получить одного только праведного Иова, на котором меня так зло поддели во
время оно!
Если б имела хоть сколько-нибудь
времени, чтоб одуматься, не дала бы она такого свидетельства!
Теперь обследованию подлежала центральная часть Сихотэ-Алиня, между 45 и 47° с. ш., побережье моря от того места, где были закончены работы в прошлом году, значит, от бухты Терней к северу,
сколько позволит
время, и затем маршрут по Бикину до реки Уссури.
Я чувствовал, что потерял близкого человека. Как много мы с ним пережили.
Сколько раз он выручал меня в то
время, когда сам находился на краю гибели!
Не могу сказать,
сколько я
времени проспал, но когда я открыл глаза — вся внутренность леса была наполнена солнцем и во все направленья, сквозь радостно шумевшую листву, сквозило и как бы искрилось ярко-голубое небо; облака скрылись, разогнанные взыгравшим ветром; погода расчистилась, и в воздухе чувствовалась та особенная, сухая свежесть, которая, наполняя сердце каким-то бодрым ощущеньем, почти всегда предсказывает мирный и ясный вечер после ненастного дня.
Весь следующий день мы провели в беседе. Река Санхобе являлась крайним пунктом нашего путешествия по берегу моря. Отсюда нам надо было идти к Сихотэ-Алиню и далее на Иман. На совете решено было остаться на Санхобе столько
времени,
сколько потребуется для того, чтобы подкрепить силы и снарядиться для зимнего похода.
Сколько понадобилось
времени, чтобы песчинка за песчинкой заполнить залив и вытеснить морскую воду!
— Друг мой,
сколько хлопот вам,
сколько потери
времени! Чем я вознагражу вас?
И действительно, она порадовалась; он не отходил от нее ни на минуту, кроме тех часов, которые должен был проводить в гошпитале и Академии; так прожила она около месяца, и все
время были они вместе, и
сколько было рассказов, рассказов обо всем, что было с каждым во
время разлуки, и еще больше было воспоминаний о прежней жизни вместе, и
сколько было удовольствий: они гуляли вместе, он нанял коляску, и они каждый день целый вечер ездили по окрестностям Петербурга и восхищались ими; человеку так мила природа, что даже этою жалкою, презренною, хоть и стоившею миллионы и десятки миллионов, природою петербургских окрестностей радуются люди; они читали, они играли в дурачки, они играли в лото, она даже стала учиться играть в шахматы, как будто имела
время выучиться.
До недавнего
времени не знали, как возвращать здоровье таким полянам; но теперь открыто средство; это — дренаж: лишняя вода сбегает по канавам, остается воды
сколько нужно, и она движется, и поляна получает реальность.
Узнав такую историю, все вспомнили, что в то
время, месяца полтора или два, а, может быть, и больше, Рахметов был мрачноватее обыкновенного, не приходил в азарт против себя,
сколько бы ни кололи ему глаза его гнусною слабостью, то есть сигарами, и не улыбался широко и сладко, когда ему льстили именем Никитушки Ломова.
Надобно было положить этому конец. Я решился выступить прямо на сцену и написал моему отцу длинное, спокойное, искреннее письмо. Я говорил ему о моей любви и, предвидя его ответ, прибавлял, что я вовсе его не тороплю, что я даю ему
время вглядеться, мимолетное это чувство или нет, и прошу его об одном, чтоб он и Сенатор взошли в положение несчастной девушки, чтоб они вспомнили, что они имеют на нее столько же права,
сколько и сама княгиня.
Сколько я ни настаивал, чтоб он занялся арифметикой и чистописанием, не мог дойти до этого; вместо русской грамматики он брался то за французскую азбуку, то за немецкие диалоги, разумеется, это было потерянное
время и только обескураживало его.
«…Мое ребячество было самое печальное, горькое,
сколько слез пролито, не видимых никем,
сколько раз, бывало, ночью, не понимая еще, что такое молитва, я вставала украдкой (не смея и молиться не в назначенное
время) и просила бога, чтоб меня кто-нибудь любил, ласкал.
А ведь пресмешно,
сколько секретарей, асессоров, уездных и губернских чиновников домогались, долго, страстно, упорно домогались, чтоб получить это место; взятки были даны, святейшие обещания получены, и вдруг министр, исполняя высочайшую волю и в то же
время делая отместку тайной полиции, наказывал меня этим повышением, бросал человеку под ноги, для позолоты пилюли, это место — предмет пламенных желаний и самолюбивых грез, — человеку, который его брал с твердым намерением бросить при первой возможности.
Само собою разумеется, что Ивану в конце концов все-таки засыпали, но матушка тем не менее решила до
времени с Ванькой-Каином в разговоры не вступать, и как только полевые работы дадут сколько-нибудь досуга, так сейчас же отправить его в рекрутское присутствие.
Сатира перенесли в застольную и положили на печку. Под влиянием тепла ему стало как будто полегче. В обыкновенное
время в застольной находилась только кухарка с помощницей, но во
время обедов и ужинов собиралась вся дворня, и шум, который она производила, достаточно-таки тревожил больного. Однако он крепился, старался не слышать праздного говора и, в свою очередь, сдерживал,
сколько мог, кашель, разрывавший его грудь.
За Григорием Павлычем следовали две сестры: матушка и тетенька Арина Павловна Федуляева, в то
время уже вдова, обремененная большим семейством. Последняя ничем не была замечательна, кроме того, что раболепнее других смотрела в глаза отцу, как будто каждую минуту ждала, что вот-вот он отопрет денежный ящик и скажет: «Бери,
сколько хочешь!»